потом повторил на семитском: – Не теряй духа. Мы еще живы.
– Я боюсь… Это колдовство!
– Я и сам отчасти колдун, – пошутил Мейсон с непонятной ему самому уверенностью.
Он видел, как темная громадина в углу зашевелилась, поднялась, медленно вышла на свет…
У Мейсона кровь застыла в жилах. Перед ним стоял настоящий, живой, дышащий кентавр, воплощенное в реальность мифическое чудовище. Мейсон напомнил себе, что кентавр появился в результате медицинских манипуляций Владыки, но все равно не смог сдержать отвращение. Создание было чудовищным!
Тело было звериное, от саврасого коня, покрытое засохшей грязью. От плеч шел волосатый и мускулистый мужской торс с руками. Голова была человеческой, но в то же время угадывались звериные черты. В пустых глазах не было ни капли интеллекта, лишь слепая ярость и злоба.
Взгляд кентавра скользнул по Мейсону и переместился на девушку. Глаза вспыхнули огнем, широкие слюнявые губы задрожали. Кентавр что-то пробубнил, затем крепкие руки взметнулись, и он ринулся вперед.
– Прячься за мной, – быстро сказал Мейсон, держа перед собой холодную сталь.
Кентавр остановился и свысока взглянул. Затем присел, сгруппировался… и прыгнул.
С яростным ревом кентавр взбрыкнул передними копытами. Мейсон сделал отчаянный выпад в сторону гигантской туши. Он не понял, попал ли в цель; копыто ударило его по голове, оглушив и отбросив в сторону. Археолог растянулся на соломе.
Голову заполнил ослепляющий, мучительный красный туман. Мейсону удалось открыть глаза, но он никак не мог сфокусироваться.
Прийти в себя ему помог крик Аласы.
Мускулы Мейсона превратились в желе, и он мог лишь неподвижно смотреть на ужасную сцену. Человекозверь держал девушку волосатыми руками, пожирая ее взглядом. Взмахом когтистой кисти он бесцеремонно сорвал с Аласы одежду и отшвырнул в сторону.
Мейсон лихорадочно боролся со слабостью, головокружением и тошнотой. Кентавр безумно расхохотался.
И снова раздался крик Аласы – отчаянный, безнадежный…
Глава 5. Безумство кентавра
Чудовищная голова наклонилась, водянистые глаза с вожделением разглядывали нагое тело. Девушка тщетно отбивалась, полосуя ногтями морду твари. Хлестала кровь, но кентавр не обращал внимания на раны.
Пошатываясь, Мейсон смог приподняться. Кинжал поблескивал на соломе рядом с ним. Мейсон поднял его и повернулся к человекозверю.
Лишившаяся чувств Аласа лежала на руках у кентавра. Все мысли чудовища были заняты девушкой. Его вытаращенные глаза налились кровью, с обвисших губ капала слюна. Кентавр не замечал, как Мейсон крадется к нему.
Археолог понимал, что у него всего одна попытка. Он тихо обошел чудовище сзади. В последний момент кентавр почувствовал опасность и с угрожающим ревом развернулся.
Мейсон ударил наотмашь. Кинжал вонзился в глотку, распоров кожу, плоть и хрящи. Хлынула кровь, заливая обнаженную девушку.
Оглушительно взревев, кентавр бросил Аласу и схватился за рассеченную глотку. Затем тварь кинулась на Мейсона.
Тот успел увернуться, но копыто зацепило его бок. Чудовище пронеслось мимо; Мейсон собрал все силы и запрыгнул на спину кентавру. Он почувствовал под собой твердую как сталь плоть и обхватил руками шею чудовища. Кинжал по-прежнему был у него в руке.
Человекозверь обезумел. Не прекращая реветь, он замахал руками в попытке сбить ездока.
Когтистые пальцы едва не впились Мейсону в глаза.
Археолог наобум ударил кинжалом и в тот же миг оказался сброшен. Он упал, тяжело ударившись боком, и начал перекатываться – снова и снова. Рядом гремели удары копыт. Пошатываясь, Мейсон встал – и удивленно замер.
Кентавр был ослеплен. Последний удар кинжала пришелся по глазным яблокам. Вся морда человекозверя была залита кровью. Если прежде чудовище было разъярено, то теперь оно просто бесновалось!
Копыта неистово молотили по соломе, мускулистые руки хватали воздух. Кентавр скакал по всему хлеву в поисках своего убийцы. Мейсон увидел поблизости лежащую Аласу. Он подскочил, обвил руками ее нагое тело и едва успел перенести ее в угол, когда мимо, словно яростный бог Джаганнатха, промчался кентавр.
Со стороны это могло показаться невероятной, безумной игрой. Умирающее чудовище слепо искало жертву, а Мейсон с девушкой на руках уклонялся, выжидал. Каждый вздох пламенем раздирал ему горло.
Вдруг кентавр замер; окровавленные руки повисли плетьми, голова вскинулась, словно прислушиваясь.
Девушка на руках Мейсона тихо застонала и шевельнулась. Чудовище мгновенно бросилось на звук…
…и рухнуло! Бесформенная туша перекатывалась по соломе, пока могучее сердце человекозверя не остановилось и кровь не перестала хлестать из раны на шее.
Мейсон уложил девушку на пол и растянулся рядом. Его мучили слабость и тошнота. Но вскоре он собрался с силами и повернулся к Аласе. Та лежала неподвижно – мраморное изваяние, запятнанное кровью. У Мейсона пересохло в горле. Вдруг она умерла?
Пытаясь привести девушку в чувство, он принялся растирать ей руки. Наконец ресницы дрогнули и большие золотистые глаза посмотрели на Мейсона. Содрогнувшись от тихого вскрика, Аласа прижалась к археологу, превратившись из правительницы великого города в обычную испуганную девушку. Мейсон невольно склонил голову и стал целовать нежную ложбинку на ее шее и округлые плечи.
Аласа залилась краской и отстранилась, выскользнула из объятий Мейсона.
– Отсюда должен быть выход, – смущенно произнес Мейсон. – Владыка привык, что кентавр убивает всех своих жертв. Не было смысла делать здесь настоящую тюрьму. Я… осмотрюсь.
В углу Мейсон заметил ручеек, вытекавший из дыры в стене и бежавший вдоль нее, чтобы потом исчезнуть в стоке. При ближайшем рассмотрении там оказалась труба, уходившая далеко во тьму. Лезть туда не хотелось, но после тщательного осмотра логова кентавра Мейсон убедился, что другого пути к спасению нет.
– Аласа, хочешь попробовать? – спросил он.
Наблюдавшая за ним девушка подошла и согласно кивнула.
– Я полезу первым. Если смогу, то и у тебя получится.
Он опустился на четвереньки и забрался в трубу. Ручей был неглубоким; ледяная вода тихо журчала в русле.
Мейсон полз вперед; труба была лишь чуточку шире его плеч и такой гладкой, что он едва не соскальзывал. Окажись уклон чуть круче, пробираться по трубе было бы невозможно. Мейсон слышал тихое, неровное дыхание последовавшей за ним девушки.
Слабый свет позади постепенно померк. Они двигались в полной темноте.
Путешествие в самом сердце Аль-Бекра казалось бесконечным. Не единожды Мейсон чувствовал ледяные прикосновения отчаяния, но понимал, что возвращаться бессмысленно и, скорее всего, смертельно опасно. Оставшись в логове кентавра, они отдались бы на волю Нирвор и Владыки, а здесь была надежда на спасение, пусть и призрачная.
Уклон стал более пологим. Вдруг Мейсон обнаружил вокруг пустоту, а затем услышал звук падающей воды.
– Аласа, помедленней, – велел он. – Держись за мою ногу…
Они медленно обогнули невидимую шахту и снова двинулись вперед на четвереньках. Путь длился уже целую вечность,
